Уйди из дома твоего...
(О недельных главах "Лех леха" и "Ваирэ")
"Лех леха ми арцеха, в ми моледетха, в ми бейт авиха..."
С такими словами обратился Господь к Авраму: "Иди с земли твоей, с Родины твоей, из дома твоего на землю, которую я укажу тебе" (Берешит. Лех леха). И Авраам (тогда еще Аврам) поверил в еврейском значении этого слова - "эмуна", то-есть положился на Всевышнего и оторвался от привычной структуры жизни. Он ушел от своей семьи, оторвался от своего рода, разорвал связующую пуповину и родился как личность. Ибо он понял, что именно личность предстоит перед вечностью и общается со Всевышним. "Род приходит и род уходит, а земля пребывает во веки" - писал его потомок. Природное существование человека, как биологического вида, рода протекает в циклическом времени. И только когда появляется человеческое общество, ставящее перд собой определенные цели, время приобретает направленность. Но личность первична и по отношению к самым сложным государственным структурам, кажущимся вечными и всеобъемлющими. Еще до того, как он оставил свой дом в Харране, Авраам ушел из своей страны Ур Касдим. Ур Касдим находился на территории Вавилонского царства, и был в те времена большим и процветающим государством с высокоразвитой культурой. Сложный государственный механизм управлял тысячами людей, преобразовывал природу, используя сложную систему ирригации, распределявшей воду реки Эфрат. В таком государстве и возникла идея строительства вавилонской башни, как торжества организации и над отдельным человеком и над Небом. Чести быть винтиком в этом мощном механизме Авраам предпочел уединенное размышление над вопросом: "Кто или что правит миром?" Высвобождение личности из недр природы, рода и государства - таким был смысл этого призыва, обращенного к Аврааму.
Отправляющийся в странствие Авраам только внешне похож на эпического героя восточной мифологии или героев Илиады и Одиссеи. Там герой пускался в странствия, чтобы положить начало новому роду, основать свое государство, или утвердить свои права в уже существующем. У Авраама другая задача. Он не получает сразу в награду за послушание Землю Обетованную, а сперва долго странствует, спускается в Египет. Там он обретает богатство, но не становится родоначальником - он бездетен. По возвращении в Землю Обетованную не основывает он новую общину на основе "душ, найденных в Харране", то-есть последователей и учеников. Свою победу над местными царями не кладет он, подобно мифическим героям, в основание нового государства. "Вы тут, я там, ты налево, я направо,"- говорит он родным и последователям, и предпочитает вести жизнь одинокого богоискателя, откапывая колодцы и открывая смысл существования. Впрочем, он не одинок. Кроме жены Сары, скорее духовной подруги, чем матери семейства, у него есть постоянный спутник - Всевышний. С ним Авраам свободно обсуждает любые этические вопросы. Вспомните, например, знаменитый торг Авраама со Всевышним - за сколько праведников справедливо простить Сдом. "Ужель погубишь праведного с преступным?...Судья над всей землею не сделает такого суда!" (Берешит. Ваирэ)
Наконец Авраам получает от Всевышнего обещание стать главой нового народа, многочисленного, как звезды на небе. Но наследник Авраама, и появившейся от него новый народ не являются самоцелью и наградой Аврааму за его праведность, так же как и Земля Обетованная не являлась только плацдармом для основания государства (вспомните, как неохотно давал Всевышний разрешение евреям на избрание царя). Да, потомки Авраама будут будут избраны для великой задачи: "И вы будете Мне царством служителей святому и святым народом "(Шмот.Итро). Потомки Авраама будут "соблюдать путь Господень, творя милость и суд". (Берешит. Ваирэ). Выполнение заповедей о милосердии и справедливости возможно только в обществе. После того, как Всевышний обнаружил, что единство человечества привело к строительству вавилонской башни, Он выбрал для выполнения этой задачи только один отдельный народ, на который и возлагалась задача послужить катализатаром для остального человечества. Но, несмотря на избранность народа, завет Всевышний заключает именно с личностями. Не случайно в этой же главе "Лех-леха" говорится об обрезании, как о завете между Всевышним и Авраамом и его потомками. Как свиток Торы станет знаком завета Всевышнего со всем народом, заключенным у горы Синай, так и след от обрезания является подтверждением для каждого его личного завета. Обрезание подчеркивает, что человек уже потрудился вместе со Всевышним над созданием-совершенствованием собственного тела и будет продолжать трудиться над совершенствованием духа.
Избранность первична у Авраама лично, лично у одного из его сыновей - Исаака, и у одного из внуков - Якова. Для того, чтобы подчеркнуть эту личную избранность, появляется требование об изгнании Агари с сыном и о жертвоприношении Исаака. История с Агарью еще может быть истолкована в мифологических рамках, как решение спора о наследстве, или, в исторических рамках, как освобождение рабыни, родившей хозяину сына*. История жертвоприношения Иcаака не имеет никаких мифологических и исторических аналогий. Если в мифах боги требуют жертвоприношения, то они его принимают, а не передумывают в последний момент.
Исторически, в это время на Ближнем Востоке человеческие (и, особенно, детские) жертвоприношения были приняты во многих культах. Мифический герой мог совершить неугодную богам жертву, мог покоряться их воле или бунтовать, но идея внутреннего испытания - это специфически еврейская идея. Герой мифов мог преодолевать испытания и доказывать другим свое право занимать выдающееся положение. Герой еврейской истории борется сам с собой за право занимать свое собственное место. Классические еврейские толкования объясняют, что это был урок отвержения Всевышним человеческих жертв. Но такое толкование не объясняет того, что с точки зрения сегодняшней общепринятой морали, согласившись на убийство сына, Авраам предал его еще до выполнения своего замысла. Это противоречие, абсурд сочетания в одном лице праведника и сыноубийцы дал повод Киркегору открыть новое философское направление - экзистенциализм, философию абсурдности существования.
Идея о невозможности полного познания Божественного замысла и его кажущейся абсурдности неоднократно встречается в комментариях к Торе. Чаще всего эту мысль связывают с заповедью очищения пеплом красной коровы. Присутствует она и в рассказе об Иове. Но в данной главе речь идет о человеке беседующем напрямую со Всевышним, и здесь, по-видимому, испытанию подвергается не умение Авраама безропотно подчиняться, а умение его понять поставленную перед ним задачу.
Попробуем взглянуть на эту проблему под другим углом. С точки зрения Авраама, готовность принести сына в жертву, была подтверждением на практике принципа монотеизма - существования Единственного, который является и смыслом и причиной всего видимого и ощущаемого. Если это так, то Его повеления важнее всех посюсторонних признаков успеха: богатства и славы, рода и царства. Конечно, один человек не может быть для другого средством, но он не может быть и целью, даже если это собственный сын, любимый и единственный, на которого возложены великие надежды. Сама абсурдность требования такой жертвы должна была подчеркнуть, что страна и потомство даются Аврааму не как плата в награду за абсолютную покорность (когда дело касается других, например, жителей Содома, то Авраам не стесняется отчаянно оспаривать Его решения). Исаак - не плата Аврааму за заслуги, но отдельная личность, которая самостоятельно участвует в замысле Всевышнего - рождении народа, который внесет в мир Божественный порядок. Мидраши подчеркивают, что жертвоприношение было испытанием и для Исаака, и он его выдержал с честью. Для Авраама и Исаака их кровное родство должно быть принесено в жертву для рождения личности. Оно должно отойти на второй план по сравнению с их взаимным сотрудничеством в решении поставленной перед ними задачи. От них требуется не слепое подчинение, но полноправное партнерство со Всевышним, потому что, как Авраам не может привнести в мир смысл без помощи Всевышного, так и Всевышний нуждается в помощи Авраама и его потомков для привнесения в мир милости и справедливости.
Когда герой другой Авраамической религии произносит "Оставь отца и мать свою...", то он повторяет обращенные к Аврааму слова: "оставь свой род". Требование к Аврааму: "Возьми сына своего, единственного твоего, которого ты любишь..."(Берешит. Ваирэ) симметрично требованию уйти из Харрана. Родословное дерево обрубается как сверху, так и снизу, чтобы выделилась одинокая личность - носитель монотеизма.
Готовность Авраама принести в жертву Исаака, как и упреки Якова Рахели, причитающей "для чего мне жить бесплодной", символизируют рождение современной автономной личности. Человек более не является только природным существом - продолжателем биологического рода, или винтиком мощной государственной машины или игрушкой в руках многочисленных богов. Партнером Единому Создателю может являться только единичная, уникальная личность, создающая себя сама.
--------------------------------------
* По законам, действующим в те времена в районе Ближнего Востока, рабыня, родившая хозяину сына, уже не могла быть продана. Если ее присутствие было в тягость, то ее можно было только освободить, но не продать. В Торе Агарь называется Агарь-египтянка, т.е. она была родом из Египта. Туда и отослал ее впоследствии Авраам, находясь в Граре (около нынешней Газы). Из Грара путь до Египта недолог: 2-3 десятка километров на запад, вдоль побережья. Но Агарь не захотела возвращаться домой, и направилась не вдоль моря в Египет, а на юг, в пустыню в сторону Беер-Шевы, где с ней и произошли дальнейшие события.
13.10.2002
|
