Бьют - беги ?

Каждый из нас утром выходит из дома и едет на работу. Если ваш путь пролегает через арабский район, то весьма вероятно, что на вашу машину обрушится град камней. Сегодня это происходит не только в Иудее и Самарии, но по всей стране - например, в Негеве и в Иерусалиме. Что делать в такой ситуации?

Вариант первый: прибавить скорость и попытаться проскочить опасное место.

Для многих это окончилось трагически. Вот далеко не полный список дат и имен:

29 января 1983 г.: Эстер Охана, 20 лет, погибла, когда один из камней, брошенных в ее машину на дороге возле Хеврона, попал ей в голову.
15 ноября 1990г.: 4-летний арабский мальчик из деревни Кафр-Талуза (к северу от Шхема) убит камнем, попавшим ему в голову - арабы, швырявшие камни, по ошибке приняли машину, в которой он ехал, за еврейскую.
24 февраля 1993 г.: Хава Вехсберг, 11 лет, погибла в Гуш-Эционе в аварии, вызванной градом арабских камней, обрушившихся на машину, в которой она ехала.
26 сентября 1993г.: Амитай Капа, 18 лет, разбился в автокатастрофе возле иерусалимского перекрестка А-Рам - арабы забросали камнями машину, в которой он ехал, что привело к трагической аварии.
3 апреля 1998 г.: Элиэзер Френкель, 65 лет, житель Ришон-ЛеЦиона, был тяжело ранен, когда арабы забросали его машину камнями в иерусалимском пригороде Атарот.

Вариант второй: остановиться, выйти из машины и стрелять в воздух.

Жизнь себе и своим близким вы спасете, но она может превратиться в кошмар. Так поступила Илана Подольская, проезжая арабский город Хальхуль. Машину, в которой она ехала с престарелой мамой и племянниками, забросали камнями и бутылками с зажигательной смесью. Илана выстрелила в воздух, но пуля рикошетом попала в араба, наблюдавшего за пикантным зрелищем с балкона. Илану обвинили в убийстве. Несколько лет длилось судебное разбирательство, десятки тысяч шекелей были истрачены на адвоката. Илану признали виновной и теперь ей предстоит отбыть наказание. Кроме того, суд по гражданскому иску, поданному семьей погибшего араба, присудил ее к выплате компенсации в размере 50 тысяч шекелей.

Вариант третий: сдаться на милость разъяренной толпы.

Фотография окровавленного солдата в Рамалле обошла в прошлом году все газеты. Ему чудом удалось спастись, но остались несмываемый позор и разбирательство в военном суде.

Так что же, нет никакого выхода? А что предписывает в таком случае закон?

Вариант четвертый: остановиться, выйти из машины, арестовать преступника и передать его в руки органов охраны порядка.

"Это не реально" ,- подумаете вы и ошибетесь. Именно так поступил Михаэль Эзер, житель поселка Кдумим, учитель истории, отец пятерых детей.
Его жизнь и без этого трагического случая заслуживает отдельного рассказа. Михаэль приехал в Израиль в 1987 году из Ленинграда, где он до подачи документов на эмиграцию преподавал историю и учился в заочной аспирантуре института востоковедения АН СССР. Став в 1980 году отказником, Михаэль лишился любимой работы. Семь лет он боролся за выезд в Израиль и подвергался преследованиям КГБ. Михаэля испугать трудно. Еще до репатриации, когда Михаэль работал инструктором по туризму, он сталкивался лицом к лицу со смертельной опасностью. Спасательные работы в горах, снежные лавины, мороз и дикие звери в лыжных походах по северу. Приехав в Израиль, Михаэль поселился на самой окраине небольшого тогда поселка Кдумим. Свой дом Михаэль построил собственными руками. Из его окон открывается вид на живописнейшие холмы Центральной Самарии. Михаэль - историк, археолог и экскурсовод, любит гулять по этим холмам, где каждый камень дышит историей наших предков. Бывали случаи, когда он задерживал вооруженных арабов, занимающихся грабежом археологических памятников или браконьерством (охотой на оленей), и сдавал их в полицию.

2 марта 1997 года, как обычно, Михаэль отправился на работу в школу поселка Итамар. Машины у Михаэля не было, автобусы между Кдумимом и Итамаром не ходят, и Михаэля, как это часто бывало, согласился подвезти житель Итамара Аври Ран. В деревне Хавара машина попала под град камней. Защищенные окна в машине были выбиты, булыжники попали внутрь машины. Но Аври и Михаэль не испугались. Машина резко затормозила перед толпой кидавших камни арабов. Ошеломленные тем, что евреи не пытаются в испуге бежать, арабы сами бросились врассыпную. Михаэль и Аври выскочили, схватили одного из них, забросили его в машину и, прежде чем остальные пришли в себя, рванулись вон из деревни. Машина направилась к ближайшей военной базе №3, находящейся в полутора километрах от деревни Хавара. Михаэль и Аври увидели стоящий перед базой патрульный джип с солдатами и офицерами и передали им задержанного араба по имени Салим Цфади. Араб упирался и его пришлось вытаскивать из машины силой. Михаэль и Аври рассказали, что с ними случилось, оставили Цфади военным и уехали. Военные не спросили ни их имен, ни как с ними связаться. Как выяснилось позднее, представители армии, которая обязана нас защищать, проявили преступную халатность. Вместо того, чтобы немедленно выехать на место происшествия и навести порядок на шоссе, военные вызвали полицию. Приехавшие полицейские также не стали искать виновников преступления, несмотря на то, что в деревне Хавара регулярно происходили нападения на израильтян. За пару дней до описываемых событий машина с учителями из Итамара не смогла добраться до школы: дорога через Хавару единственная, а в деревне их встретил град камней. Перед этим из автомата была обстреляна машина скорой помощи. До того недалеко от Хавары был убит камнем в голову земельный инспектор из поселка Итамар, а его оружие было захвачено арабами и использовано для нападения на армейскую машину. Армия и полиция предпочитали делать вид, что ничего страшного не происходит.

Но уже через час после нападения на Михаэля и Аври положение изменилось. Полиция и армия, которые не захотели разбирать дело по жалобе граждан Израиля, зашевелились, когда начались звонки из Центральной военной прокуратуры, Общества охраны прав человека и Американского консульства. Оказывается, поступила жалоба о похищении бедного арабского ребенка (Цфади - "ребенку" - было почти 19 лет). Лучшая защита - нападение, и дело о "похищении" начало раскручиваться. Тут же по описанию машины был найден Аври Ран, который сообщил о местонахождении Михаэля. Салим Цфади, все еще растерянно сидевший у военной базы, был приглашен в полицию для осмотра и дачи показаний. Цфади быстро сориентировался и стал красочно описывать, как его жестоко били ногами, кулаками и рукояткой пистолета по голове. Полицейские пришли в школу и арестовали Михаэля прямо на глазах у его учеников. Несмотря на то, что он не оказывал никакого сопротивления, ему надели наручники и повезли в полицию.

В полиции Аври и Михаэль были допрошены в качестве обвиняемых в том, что они, угрожая оружием, похитили араба, избили его и бросили на дороге. Полицейский следователь однозначно принял арабскую версию произошедшего и требовал от Михаэля признания вины. Над Михаэлем нависла угроза того, что если он не признается в приписываемом ему похищении, то следователь передаст задержанного Цфади в Шхем палестинской администрации. В руках палестинской полиции люди иногда внезапно умирают, и в таком случае Михаэлю могло бы грозить обвинение в убийстве.

До поздней ночи Михаэля и Аври допрашивали в полицейском участке. В протоколе допроса следователь заменой одного глагола исказил показания Михаэля. Михаэль обнаружил искажение только на суде: вместо "панити" ("повернулся") следователь написал "эфнети" ("направил"). Получилось, что Михаэль не просто повернулся к арабу в то время, как пистолет был у него в руках, а направил пистолет на араба.

Против Михаэля и Аври было возбуждено уголовное дело. В то же время полиция ничего не предприняла, чтобы найти и арестовать настоящих преступников, хотя задержанный Цфади сообщил полиции, что он знает, кто находился с ним рядом и кидал камни в машину Аври. Следователь почему-то не включил его слова в протокол, и они всплыли только когда Цфади повторил это во время суда.

Судебное дело против Михаэля и Аври длилось более двух лет. Адвокат обошелся Михаэлю в десятки тысяч шекелей, которые ему помогли собрать друзья и соседи. Над Михаэлем нависла угроза лишиться работы, так как человек, признанный виновным в совершении насилия, не может работать учителем.

На суде военный врач-эксперт, осматривавший Цфади сразу после происшествия, сообщил, что НИКАКИХ следов побоев или грубого обращения у Цфади найдено не было (попросту говоря, ни одного синяка или царапины). Правда, обнаружилось, что у Цфади с детства ограничена подвижность правой руки и кидать камни он не мог физически. То есть Михаэлю не повезло: бросившись за толпой разбегавшихся арабов, он поймал не того араба, который кидал камни, а того, который находился среди кидавших.

Прокурор Юнес утверждал, что на гражданина Израиля, находящегося за так называемой "зеленой чертой", не распространяются законы государства Израиль. (По израильским законам, в случае угрозы жизни или общественному порядку граждане не только могут, но и обязаны, по возможности, задержать и обезвредить потенциального преступника). Прокурор предъявил Михаэлю обвинение в незаконном задержании, угрозе оружием и нападении при отягчающих обстоятельствах.

Адвокат Верцбургер настаивал на том, что Михаэль поступил так, как и должен поступать законопослушный гражданин: задержал подозреваемого, который активно сопротивлялся.

Прокурор обосновывал свои требования не материалами расследования, которые подтверждали версию обвиняемого, а идеологическими соображениями о том, что евреи за "зеленой чертой" перестают быть полноправными гражданами Израиля, а превращаются в "захватчиков", лишенных всяких моральных прав. Перед вынесением приговора прокурор произнес четырехчасовую (!) речь о том, что единственное право еврея, подвергшегося нападению - это бегство. Любая другая реакция считается преступлением и должна быть наказана лишением свободы!

Судья Габриэла де Лио-Леви находилась в затруднении. С одной стороны все обвинение строилось только на показаниях самого Цфади и солдата, которому он был передан. Оба они путались в показаниях и были явно людьми заинтересованными: Цфади - в том, чтобы подтвердить версию о его похищении, солдат - в "КаСТаХе" (армейский слэнг, сокращение от "кисуй тахат" - "прикрытие задницы"), так как он и его товарищи не выполнили своих прямых обязанностей по защите гражданского населения.

Свидетели со стороны обвиняемого - двое учеников Михаэля, оказавшиеся тогда на перекрестке возле военной базы, подтвердили, что Цфади сопротивлялся, и пришлось силой вытаскивать его из машины, но никакого избиения не было. Но в суде словам гражданских лиц верят меньше, чем свидетельствам военных. Так как никаких доказательств вины Михаэля у прокуратуры не было, но дело все же было передано в суд, то судья решила, что нет дыма без огня, и что не мог нормальный человек, жизни которого только что угрожала смертельная опасность, хоть раз не ударить своего противника. А уж тем более этот бородатый "русский" поселенец с пистолетом - наверняка такой же экстремист, как о них о всех говорят. (Друзья Михаэля, знающие его десятки лет, утверждают, что, хотя Михаэль физически очень силен, характер у него добродушный, и он в жизни никого пальцем не тронул.) Тем не менее в вопросе о правах еврейских жителей Иудеи, Самарии и Газы судья проявила принципиальность и полностью оправдала Михаэля по факту задержания Салима Цфади. Судья даже была готова "понять его по-человечески", но Михаэль никак не хотел признаваться в том, чего не было. В решении суда было особо отмечено, что если бы Михаэль все-таки чистосердечно признался в избиении араба, то приговор был бы смягчен и можно было бы ограничиться административным наказанием.

Суд признал Михаэля Эзера виновным в примении излишней силы ("ткифа"), так как по мнению судьи, араб вышел бы из машины сам, если бы его попросили по-хорошему; и в угрозе оружием (см. выше про замену одного глагола другим). По приговору суда Михаэль признан уголовным преступником (!). Он обязан заплатить штраф в размере 1500 шекелей и внести залог в 5000 шекелей на случай, если в течение двух лет он совершит нарушение закона. Вместо медали за отвагу или хотя бы просто благодарности за помощь полиции по задержанию сообщника преступников, Михаэль получил изматывающий двухлетний судебный процесс, траты на адвоката, штраф и запись об уголовном деле, что для него как для учителя имеет огромное значение - сегодня Михаэль безработный и его шансы найти новую работу крайне невелики. Проходящий по тому же делу Аври Ран был присужден к залогу в размере 5000 шекелей, но его дело не было признано уголовным.

В то же время арабы, кидавшие камни, остались безнаказанными. Несмотря на показания Цфади в полиции, что он знает имена преступников, их никто не разыскивал и против них не было заведено уголовное дело. Таким образом, преступники, пусть косвенно, но добились своей цели. Михаэлю нанесен тяжелый ущерб: моральный (звание преступника и ограничение на профессию), материальный (деньги на адвоката, на апелляцию и штраф) и физический (тяжелая депрессия). Неприятности для Михаэля могут на этом не закончиться, если против него, как в свое время против Иланы Подольской, будет подан гражданский иск на полмиллиона шекелей за нанесение морального ущерба.

Что же наши правоохранительные органы? В этой истории их представители, вместо выполнения своих прямых обязанностей, занимались "прикрытием задницы" (КаСТаХ, см. выше). Армия не защищала своих граждан, полиция не расследовала истинное преступление, прокуратура выдвигала вымышленные обвинения. Спрашивается, на деньги какого налогоплательщика они существуют, если они не реагируют на жалобы израильских граждан, а только на запрос из Американского консульства? Недобросовестные чиновники очень любят при малейшей критике в их адрес поднимать крик о нападках на демократию, на государство и его институты. Государственных чиновников не критикуют только в тоталитарном государстве, а в демократическом их критиковать можно и нужно. Солдат-врун, полицейский, проявивший преступную халатность, и идеологически предвзятый прокурор, оставаясь на своих местах, скорее подорвут доверие к демократическим институтам, чем любая справедливая критика. КаСТаХ в армии, полиции и прокуратуре - это тема для отдельной серьезной статьи. А пока израильские правоохранительные органы закрыты для справедливой критики, мы с вами расплачиваемся за их плохую работу своими деньгами, здоровьем, а, иногда и жизнью!

"Новости Недели", 23.07.99