"Принять нельзя не пускать". Вопросы без ответов

Европа наводнена мигрантами. Глава израильской оппозиции требует от Израиля срочно открыть ворота для беженцев, БАГАЦ успешно торпедирует усилия правительственной коалиции разобраться с уже пробравшимися в Израиль нелегалами. В интернете кипят страсти по поводу места запятой во фразе "принять нельзя не пускать", но в них, как правило, эмоции одерживают уверенную победу над логикой. Эмоции - это замечательно, но плохо то, что естественные для человека жалость и сочувствие в большинстве таких споров порождают либо извращенное самоотречение ("сирийцы совсем как беженцы от Холокоста"), либо бессильную злость ("не спасать их, пусть себе тонут"). Обе эти крайних реакции равно и непродуктивны и безнравственны.

А теперь попробуем задать самим себе несколько вопросов. Предупреждаю, готовых ответов на них у меня нет.

1. Нужно принять хотя бы символически?

Начать с того, что мы уже приняли. Хотим мы этого или не хотим, но первая волна африканцев уже давно среди нас. И число нелегалов пополняется значительно быстрее, чем растет число тех, кого нашим властям удается уговорить выехать добровольно в третьи страны. Если нужен символ, то в чем должен заключаться его смысл? В том, что нам тоже не сладко?

2. Кто они? Беженцы? Нелегальные мигранты, в поисках лучшей доли? Или тайные засланцы исламского джихада?

Тщательные исследования показывают, что беженцев в прямом смысле слова спасающих свои жизни, до последнего времени было очень немного. Но даже те, кто выезжает из признанной международным законом конфликтной зоны, попадает к нам как правило через третьи страны, Египет или Иорданию, где их жизнь не находится под угрозой.

Что касается бойцов джихада, то на сколько можно надеяться, что наши службы безопасности о них позаботятся особо?

Большинство мигрантов уезжают в поисках лучшей доли. В основном это молодые здоровые мужчины, которые смогли выложить тысячи долларов за переезд и незаконный переход границы. Многие из них имеют образование намного выше, чем распространено в странах исхода.

Безусловно, у них есть право уехать, но это означает, что уезжает молодая элита, отчаявшаяся навести порядок у себя дома. А поскольку они все же не полные эгоисты, это означает что разведав обстановку на новом месте они постараются перевезти туда родных и друзей. Получается, чем лучше их встретят, тем больше "гостей" еще следует ожидать, и тем меньше надежд, что "в лавке" остался кто-то, с кем стоит связывать надежду на возможную нормализацию?

3. Должен ли Израиль показать пример гуманного отношения к беженцам?

Такой пример Израиль уже показал неоднократно, когда принимал волны еврейской алии из послевоенной Европы и Северной Африки, из Йемена, из бывшего СССР и т.п. К Израилю уже неоднократно обращались за опытом другие "абсорбирующие" страны.

На пике алии количество репатриантов-беженцев в процентном отношении (к населению Израиля на тот момент) составляло от нескольких процентов до нескольких десятков, что существенно превышает даже самые щедрые современные предложения Англии и Германии (обещанная Меркель квота в 800 тысяч беженцев составляет 1% от 80-миллионного населения Германии, в то время как в 1949 году Израиль увеличил свое еврейское население почти на треть, а, к примеру, в 90-е с развалом СССР в Израиль прибывало в год дополнительные 5% населения). Конечно не все репатрианты были беженцами из проблемных регионов, но усиливающаяся сегодня алия французских и украинских евреев под это определение вполне подходит. Как скоро к нам хлынет алия из Германии?

4. И все же, имеем ли мы, государство Израиль, моральное право ограничиться приемом "своих" и не сочувствовать "чужим"?

"Если я только для себя, то зачем я?" Конечно, нельзя ограничиваться только ближними - своей семьей, городом или народом, важно сочувствовать и помогать всем. А поскольку ресурсы человека всегда ограничены, то наша еврейская традиция предлагает ранжировать степень участия именно по степени родственной близости: сначала помощь бедным родственникам, потом беднякам твоего города, потом еще более дальним.

Если бы речь шла о только деньгах, то проблема бы решалась просто - каждый волен был бы выбирать, кому и сколько он может и хочет помочь. Можно пойти на жертвы ради приезжих, потесниться и даже платить еще больше налогов. Но когда речь заходит не о частной помощи, а о государственной, готовы ли мы ради них пожертвовать своим долгожданным национальным домом? Думаю, ни у кого не возникает иллюзий о том, как пришлые мусульмане примут нашу культуру и в какую сторону попытаются изменить нашу страну? Как насчет пресловутой арабской демографической проблемы? Мы ее уже решили? Или вы считаете, что беженцы, как перелетные птицы, только отдохнут у нас и полетят дальше, а не будут требовать гражданства и всех прав? Кстати, о жителях без гражданства, мы уже решили проблему арабов Иудеи и Самарии? Левые почему-то не торопятся принять их в Израиль, а, напевая, "мы здесь, они там", все норовят выселить евреев. Кстати, не создаст ли прием беженцев прецедент, которым жаждут воспользоваться миллионы подопечных UNRWA ("агенство ООН помощи палестинским беженцам")?

5. Как государство может помочь, не подвергая себя опасности?

Само слово "беженцы" (в отличие от "мигрантов") подразумевает, что люди вынуждены бежать, хотя предпочли бы остаться, будь у них такая возможность. Значит лучшая помощь - помочь им на месте, чтобы бежать не пришлось.

Если речь идет о природных катастрофах, то Израиль уже не раз посылал свои спасательные команды, помогающие ликвидировать последствия наводнений или землетрясений. Например, на помощь пострадавшему от землетрясения Непалу Израиль выслал 260 медиков и специалистов поисково-спасательных служб, развернувших полевой госпиталь на 200 пострадавших в день. (кажется, это была самая большая иностранная спасательная команда).

С катастрофами, вызванными войной и тиранией, бороться сложнее, так как государство не может ставить себе задачей смену власти в чужой стране (вмешательство в дела суверенного государства незаконно), а любая гуманитарная помощь, как правило, достается тем, кто сильней, то есть той же власти.

Еще сложнее ситуация при вакууме власти, в условиях хаоса, как в современной Сирии. Тем не менее Израиль, например, принимает переходящих границу сирийских раненных и лечит их в израильских больницах за счет израильских граждан.

Вот Россия уже напрямую начинает посылать солдат на помощь Асаду. Вы же не хотите, чтоб Израиль поступил так же?

6. Почему принято утешать свою совесть требуя что-то от государства?

Вы читали про Альберта Швейцера? Слышали о матери Терезе? О множестве больших и малых благотворительных фондах и организациях, приглашающих жертвователей и добровольцев?

Если вас расстроило фото утонувшего мальчика, то в первую очередь стоит подумать, что лично Вы можете сделать.

Я не призываю вас стать матерью Терезой или вступить добровольцем в войска курдского или друзского сопротивления, ни хотя бы поселить семью нелегалов в своей собственной квартире и содержать на собственные деньги. Даже если это имеет смысл, на такое решатся единицы на миллиард. Но в ваших силах оплатить прививки детям нелегалов из вашего района или организовать ДНД в Южном Тель-авиве, где первыми жертвами мигрантов становятся их же собратья. Это трудно? Не романтично? Проще требовать от государства квартир, прививок и охраны порядка? Что ж вы удивляетесь, что оно не хочет брать на себя это дополнительное бремя?

7. Почему нельзя приехать туда, где лучше?

Ваше нравственное чувство оскорбляет, что государство не позволяет приехать даже тем, кто, по вашему мнению, не создавал бы проблем и зарабатывал честным трудом?

Во всех странах существуют определенные правила для гастербайтеров. Государство так или иначе поддерживает преимущественное право на труд для своих граждан, хотя и готово предоставить другим работу, не пользующуюся спросом.

Особая проблема возникает в случае, когда государство чрезмерно вмешивается в экономику, устанавливая жесткие нормы работникам и работодателям: минимальную зарплату, высокое социальное страхование и др. "Невидимая рука рынка" конечно найдет выход, но выиграет ли от него общество в целом?

Граждане страны без особой надобности не пойдут работать за зарплату, лишь не намного превышающую пособие, работать же нелегально для них не всегда возможно. Другое дело нелегалы, которые готовы браться за все, в том числе за деятельность, нарушающую закон. И израильские чиновники, понимающие неотменимость законов экономики, смотрят сквозь пальцы на темнокожих уборщиков отелей и пляжей, у которых вряд ли есть разрешение на работу.

Вопрос о вмешательстве государства в экономику и протекционистской политике в области трудоустройства сам по себе очень важен, интересен и глубок. Возможно стоило бы сильно уменьшить такое вмешательство, хотя многих израильтян не обрадовала бы конкуренция со стороны китайских торговцев или украинских программистов. Факт в том, что на данный момент большинство так называемых "государств благосостояния" действуют по этому принципу, и демонстранты в Париже или Тель-Авиве именно к государству обращаются с требованиями о трудоустройстве и повышении зарплаты.

Существует множество легальных способов приезда в страну для работы. Если же человек не прошел необходимых формальностей для получения рабочей визы, то речь идет именно о нелегальной работе.

Нелегальный въезд, нелегальная работа, - разве это хорошее начало приучить вновь прибывшего выполнять наши законы общежития?

8. Почему вы уверены, что нелегалы рвутся в Германию и Израиль для того, чтобы работать?

В своей книге "Германия- самоликвидация", вышедшей в 2010 году, Тило Сарацин приводит следующую интересную статистику:

В Германии живут на пособие:

8% коренного населения,
9% эмигрантов ЕС,
10% эмигрантов из Южной Европы,
12% - из бывшего СССР,
13% - с Дальнего Востока,
16% - из Турции,
18% - из бывшей Югославии,
24% - из африканских стран.

Как Вы считаете, мусульмане из Сирии больше похожи на немцев или на африканцев, которые твердо уверены, что работает "фраер", а уважающие себя люди выбивают пособия?

Ответов на все эти вопросы у меня нет. А если вы знаете, то, пожалуйста, поделитесь.

09.2015