Выборы 2013: кто на новенького?

Главная новость прошедших выборов - это 19 мандатов партии Лапида и 12 мандатов партии Беннета. Список первого и большая часть списка второго составляют новые в политике имена.

Почему раз за разом израильский избиратель приводит к власти новые или сильно обновленные, от названия до состава, партии? Почему многие выбирают списки, состоящие по большей части из совершенно незнакомых имен, лишь бы не отдать голос надоевшему старому? Почему часто слышна мотивация: "этот (или эта) нас еще не обманул, дадим ему (ей) шанс"?

В 1992 году такой новой партией был Цомет ("Рафуль и его 7 гномов", как шутили до того, как гномы взбунтовались и перебежали на левый фланг).

В 1996 новенькими были "Исраэль бе-алия" и "Третий путь", набравшие в общей сложности 11 мандатов.

В 1999 г. Авода сменила имя на "Исраэль ахат" ("Единый Израиль"), а новые Шинуй и "Мифлегет а-мерказ" ("Партия центр") взяли вместе 12 мандатов.

В 2003 Шинуй взлетел до 15 мандатов, а новенький "Ам эхад" ("Единый народ") получил три мандата.

В 2006 году Шарон создал новенькую "чистенькую" Кадиму, как бы не отвечающую за выселение евреев из Гуш Катифа и другие гадости прежнего правительства Шарона. Ликуд остался с клеймом "выселяющего евреев" и "коррумпированного", хотя большая часть депутатов Ликуда, активно поддержавших безумный план Шарона, бодро перебежали за ним в Кадиму. Появились и новенькая партия пенсионеров "Гиль", набравшая сходу 7 мандатов.

На предыдущих выборах в 2009 г. Кадима продолжила собирать голоса любителей нового, а вот Мерецу не повезло - даже обновив название: "Мерец - новое движение" он съежился до трех мандатов. Да и как ему было не съежиться, ведь решался вопрос кто победит на выборах и возглавит новое правительство, Ципи или Биби. Поэтому нашлось меньше любителей поддерживать новичков и секторальные партии, зато две главных партии-конкурентки набрали 55 мандатов на двоих.

На последних выборах до некоторого момента все шло более-менее предсказуемо и голоса перераспределялись внутри сложившихся лагерей. В левом (или как они сами его определяли - левоцентристском) лагере соревновались между собой Авода (Шели Яхимович), Тнуа (Ципи Ливни), Кадима (Шауль Мофаз) и "Еш атид" (Лапид), в национально-религиозном - "Еврейский дом" Беннета перетягивал к себе электорат Ликуда и НДИ и сражался со ШАСом за голоса сефардских традиционалистов. Атмосфера напоминала выборы 1996-99 годов, когда голосовали двумя бюллетенями - за премьер-министра отдельно, за партию - отдельно. Обновленный Мафдаль даже поставил на плакате два портрета - Нетаниягу и Беннета, как будто можно было голосовать за них обоих одновременно.

Система с двумя бюллютенями благоприятствовала новым и секторальным спискам, так как проголосовав за правого (или левого) премьера избиратель не чувствовал необходимости голосовать за ту партию, которую его кандидат в премьеры возглавляет, ведь кто будет формировать коалицию уже не зависит от количества мандатов, полученных партией власти. Поскольку список Ликуд-НДИ по всем опросам хоть и терял голоса, но прочно обгонял другие партии по количеству мандатов, то он практически гарантировал Нетаниягу звание будущего премьера. Это ощущение уверенности в успехе и открыло дорогу новым спискам.

Но выдающийся успех Лапида и Беннета требует дополнительного объяснения.

В России на выборах имелся бюллетень с надписью "против всех". В составе парламента он не учитывается, но если количество таких бюллетеней превысит некий приемлемый уровень, то это будет выглядеть ударом по легитимности выбранной власти.

В Израиле протестные голоса вынуждены каждый раз искать себе для протеста какой-нибудь новый или обновленный список, а желающих протестовать достаточно много. По данным "Индекса оценок работы общественного сектора Израиля" уровень доверия к законодательной и исполнительной власти достаточно низок и в 2012 году составил, соответственно, 1.92 и 1.9 по шкале от 1 до 5 . Объясняется это феномен тем, что формально являясь представительской, израильская демократия фактически не отражает предпочтений населения. Во всех странах политики нарушают предвыборные обещания, но у израильских депутатов на это есть несколько дополнительных причин:

1. Выборы готовых партийных списков делают политиков менее зависимыми непосредственно от электората, и более от тех, кто формирует списки, например, глава партии и члены соответствующей комиссии. После выборов в Кнессет депутат, если ему это покажется выгодным, может перейти в другую партию с прямо противоположной платформой или перейти из оппозиции в коалицию, как это сделали печально известные Сегев и Гольдфарб, вышедшие из партии Цомет и поддержавшие договор Осло. Обычно такой переход обуславливается тем, что депутата обещают "трудоустроить" и на следующий срок, поместив на реальное место в списке принявшей его партии.

2. Даже в тех партиях, где списки составляются в ходе внутрипартийных выборов (а это большие партии) значительное влияние на образ того или иного политика оказывают СМИ. Даже министрам трудно в обход прессы наладить контакт со 100-200- тысячной аудиторией однопартийцев, разбросанных по всей стране. Не секрет, что в Израиле для того, чтобы угодить журналистам, требуются совсем другие качества, чем, например, те, которые понравятся правым ликудникам. Вот и получается, что с первого дня в Кнессете (а иногда и задолго до этого) политик озабочен не тем, чтобы понравится избирателю, а тем, чтобы как минимум не попасть под огонь прессы.

3. Кроме прессы, именуемой "четвертой властью", значительное давление на представителей законодательной и исполнительной власти оказывает и третья, судебная ветвь власти. Не редкость у нас фактическая отмена Высшим судом решений законодателей или произвольное открытие и закрытие дел против депутатов прокуратурой. В этой связи достаточно вспомнить предвыборные организации ("амутот") Эхуда Барака, через которые он потратил сумму, многократно превосходящую допустимую в предвыборной кампании 1999 года, когда Барак противостоял Нетаниягу на прямых выборах премьер-министра. Дело было закрыто "за отсутствием общественного интереса". В то же время расследование дел Либермана тянется уже 15 лет, и возбуждается именно в предвыборный период.

В деле давления на депутатов пресса успешно сотрудничает с прокуратурой. Вспомним, например, что расследования против назначенных Нетаниягу на высокие должности Якова Немана в 1996 и Рони Бар-она в 1997 годах начались именно со скандалов в прессе и были в конце концов закрыты из-за отсутствия каких бы то ни было фактических оснований.

4. Деятельность политиков могут блокировать и сильные профсоюзы (особенно профсоюзы государственных работников) и полугосударственные монополии, обладающие большим влиянием. Так, не смотря на политику либерализации экономики, Нетаниягу уже несколько каденций не удается добиться приватизации полугосударственной электрической кампании Хеврат хашмаль.

5. Если у левых недостает средств давления на политика внутри страны, то они прибегают к давлению извне, жалуясь и призывая санкции со стороны международных организаций и зарубежных политиков. Помогают им в этом многочисленные ультралевые организации, вроде "Нового израильского фонда" ("Керен исраэль ха-хадаша"), существующего на деньги зарубежных государственных организаций, враждебных Израилю. До сих пор таким "амутот" удавалось под лозунгом "гражданских свобод" противостоять закону о прозрачности финансирования их деятельности.

Только несколько приведенных выше примеров могут прояснить каким образом лидер Ликуда, при том, что в уставе партии записано распространение израильского суверенитета на территорию Иудеи и Самарии, обслуживает левацкие мечты об одностороннем отступлении из Газы (Шарон) или берет на вооружение лозунг левых о "двух государствах для двух народов" (Нетаниягу).

Аналогично левый, настроенный против религиозных партий избиратель, с удивлением видит, что избранные им лидеры берут религиозные партии в коалицию, чтобы с их помощью проводить свою непривлекательную для еврейского большинства политику в области безопасности. Разочарованные избиратели готовы ухватиться за идею выборов по округам, но и она вряд ли в одночасье разрешит все перечисленные выше проблемы.

Во время выборов раз за разом пиар-специалисты вроде Финкельштейна рекомендуют большим партиям ориентироваться на "центр" и пытаться собрать плавающие голоса, а свой избиратель, мол, никуда не денется. Но плавающий центр составляют те, кто недоволен и правыми, и левыми, и не польстится на их "центристскую" упаковку. В результате и правая и левая "партии власти", если только речь не идет об острой конкуренции за власть, теряют голоса в пользу новеньких, "которые еще не успели нас обмануть".

Увы, после каждой каденции избиратель "новеньких" вскоре оказывается разочарован ими точно так же, как и "старенькими", но это его, к сожалению, ничему не учит. Новые списки исчезают после одной-двух каденций, но игра "Кто на новенького?" на каждых выборах повторяется сначала.